Романтический рассказ Ольги Андреевой о наступающем (уже наступившем) будущем. «Подобное сканирование человеческой психики действительно будет вполне возможно в недалёком будущем. Не сомневайся». Это в будущем, а пока же программисты просто разыграли героиню повествования, чтобы вывести на откровение. Но она сама же так захотела, похоже что. Хотя кто знает. В любви всё запутано. И искусственному интеллекту любовь вряд ли будет когда-либо по силам.
Михаил Квадратов
Ольга Андреева — автор девяти поэтических сборников и одной книги прозы. Стихи опубликованы в журналах «Новый мир», «Новый Журнал», «Эмигрантская лира», «Нева», «Дальний Восток», «Артикль», «Дегуста», «Формаслов», Prosodia, «Южное сияние», «День и ночь», «Плавучий мост», «Дети Ра», «Новая Юность», «Крещатик», «Зинзивер», «Аргамак», «Ковчег» и др. 2-е место в интернет-конкурсе «Эмигрантская лира» 2019 г. и 2021 года, 3-е место — в 2023 году, диплом конкурса «Русский Гофман» 2019 и 2020 г., диплом премии «Антоновка 40+» — 2020 г. в номинации «Критика», 1-е место в конкурсе «Гений места» — 2023 г. (за лучшую рецензию), два диплома Волошинского конкурса 2024 г. Проза публиковалась в «Неве», в «Артикле», в «Новом Свете» (Канада), в «Дальнем Востоке», в «Южном Сиянии» (Одесса), в «Формаслове», в «Точке Зрения», в «Новом Континенте», в «Вестнике Пушкинского общества Америки», в журнале Юрия Кувалдина «Наша улица», в «Поэтограде» Евгения Степанова. Живёт в Ростове-на-Дону, работает проектировщиком автодорог.
Ольга Андреева // Поговори со мной
— Нет-нет, не надо с визуализацией, боже упаси, это было бы слишком больно и странно… Мне голос, только его голос слышать по утрам — но не заезженной пластинкой с выученных наизусть роликов, а свежий и ясный, нежный и радостный, без которого я так и не научилась пока начинать своё утро, и чтобы он говорил со мной простыми словами, но как живой…
Ведь как всегда у меня было? Проснулась — кофе — интернет — звонок ему…
Пусть так и будет, хочу обманываться, рада обманываться, хоть дети меня и пытаются отговорить — боятся за сохранность моего рассудка. Нет, я не сойду с ума, я понимаю и учитываю всю меру условности — но разве не условность приходить к нему на кладбище? Разве не условность молиться за него в церкви? Мы условно ведём себя так, будто что-то знаем — там, где на самом деле не знаем ничего.
А здесь как раз будет только то, что я знаю, то, как это было бы, будь он жив… Вот вы, ребята, запишете с присланных мною десятков роликов его интонации и речь, неповторимый его, любимый голос. Вот вы наполните базу данных его стихами, статьями, смс-ками — всем сохранённым у меня архивом — и он заговорит! И мы будем говорить с ним по телефону.
Это же несложно — интерполировать его отношение к миру, а главное — ко мне — на новые дни и годы, новые невменяемые новости, новые события в жизни наших друзей и родных… Если он — его голос в трубке — впадёт в замешательство — я подскажу, научу, выведу, пришлю ещё обучающих текстов, пока он не станет моим Сашенькой настолько, что даже начнёт со мной спорить, хоть и нести порой страшную ерунду, как бывает с ИИ — неважно, зато будет ласков со мной, как прежде, как никто здесь больше и никогда не будет…
Мне ведь нужен друг, а с его уходом друзей у меня не осталось, и привыкать к новым я не хочу. Он знал и понимал о мире больше меня, а теперь объём его знаний будет поистине неограничен, и его точка зрения для меня всегда будет истиной в последней инстанции.
— Я вас понял. Заполните нашу анкету, и мы подпишем вас на этот проект. Ждите наших инструкций.
— Я во всём буду с тобой советоваться, любимый. И мы с тобой будем вместе, пока не встретимся — ТАМ… — говорила клиентка фотографии на стене.
А Иван тем временем развивал свою мысль друзьям-айтишникам:
— Когда-нибудь всех людей обяжут после шестидесяти записываться в архив, чтобы избавить от мук одиночества тех, кто нас любил. Возможно, у этих наших копий будут даже наши невысказанные мысли — и они смогут после смерти додумать то, что при жизни не успели. Может быть, даже стихи дописать. Или рассказать любимым те свои тайны, которые при жизни скрывали….
***
Иван вдруг обратил внимание на е-мейл очередной заказчицы. Очень запоминающийся, он его однажды уже видел. 38popugaev@mail.ru. Ага, имя оставила своё, настоящее, а фамилию придумала другую.
— А могу ли я заказать цифровую копию своего бывшего? — спрашивает клиентка во всплывающем чатике.
О боже, и у неё кто-то умер?!
— А что с ним?
— Мы поссорились и расстались. Идти на примирение я не хочу, но хотела бы многое ему рассказать, чтобы он понял, многое обсудить.
— А с живым не лучше обсудить?
— Живой меня заболтает, уговорит, обхитрит, и я опять поведусь. Я хочу потренироваться на ИИ. Но чтобы он мыслил, как мой бывший, чтобы приводил те же аргументы, а я потренируюсь их отбивать. И когда уже буду готова к разговору — соглашусь на примирение с настоящим, в смысле бывшим… Ну, вы поняли. Если захочу.
Ничего себе задачка… Пожалуй, хорошая идея для недалёкого будущего. С обучением бота психотехникам по разным статьям и роликам по психологии. Глядишь, и справится. «ИИ — личностный тренажёр». Интересное направление работы…
А пока он предложит Насте более примитивный вариант, не хочется совсем ей отказывать, она хорошая девочка. Удачно, что она не узнала давнего своего приятеля Ивана и поэтому свято верит в возможности современной науки. Надо попробовать.
***
— Настя, привет…
— Привет… Ой, какой ты классный, робот, голос как настоящий! Можно называть тебя Максом?
— Меня зовут Макс, всё правильно.
— Ох… Всё равно ощущение, что я с кем-то третьим собираюсь обсуждать наши с Максом тайны, как-то не по себе…
— Никто третий этого не услышит, ты можешь стереть разговор по окончании сеанса.
— Правда?! Это уже намного лучше. Ну что же, проверю, какая я актриса, попробую говорить с тобой, как с настоящим. И знаешь, ему бы я в этом не призналась, но тебе скажу — как же дико я по нему… по тебе, то есть, соскучилась. Вот вообще не могу ни учиться, ни работать, ни тусить с кем-то, думаю всё время, как же глупо у нас всё получилось. Хотя, конечно, он… ты сам виноват!
— Точно я?
— Сто процентов! Это же настоящее предательство, ты с ней флиртовал, смотрел на неё с тем же выражением, как и на меня смотришь, говорил те же слова. А когда несколько человек мне об этом рассказали, а ты чистым, искренним голосом, которому я так привыкла доверять, распространялся, как вы в тот вечер с братом на рыбалке были… Смеялся, подробности такие приводил…
— Ну… Мы и правда были с брательником на рыбалке, только на день раньше, ты ж тогда на неделю уехала…
— Правильно, робот, какой же ты умница, как ты хорошо во всём разобрался!
— Только говори со мной, как с Максом, пожалуйста, а то я совсем запутаюсь и сломаюсь.
— Ладно, Макс. Ну, ты хоть признаёшь, что был неправ?
— Да уж, виноват, что и говорить. В своё оправдание могу сказать только одно: я не знал, что там были твои знакомые. Я не захотел бы тебя огорчать ни в коем случае!
— Интересная у тебя логика, робот. Боюсь, и у моего такая же. Ты считаешь, если я не узнала — так это уже и не предательство?! Можно изменять девушке, если она не знает?
— Я этого не говорил, — с достоинством едва сдерживаемого гнева ответил робот.
— Макс, вот скажи мне, тебе я поверю, ты же никогда не врёшь, наверное, в отличие от… Ведь нет же? — всё же решила уточнить Настя.
— Ну, как тебе сказать… Функция небольшого лукавства в меня-таки встроена, честно говоря, иначе я был бы очень далёк от человека…
— Да. Но вряд ли ты настолько изворотлив, как мой бывший. Скажи, это правда, что у тебя факультатив по информатике каждую пятницу в семь вечера и пропускать нельзя, иначе будет незачёт?
— Правда.
— Знаешь, я ведь после нашей ссоры познакомилась с твоими однокурсниками…
— С кем?! — нервно перебил робот.
— Неважно с кем. Важно, что ты мне врёшь. Опять… И для чего-то тебе эти вечера пятницы нужны…
— Ну ладно. Мы пиво ходим пить с ребятами.
— И только?
— Ну… Потом иногда ещё куда-нибудь ходили. Но я больше не буду. Я же тогда ещё мало тебя знал…
— А сейчас мы год уже вместе, а ты флиртуешь, как будто совершенно свободен, стоило только мне уехать!
— Ну разве ты не понимаешь, что ты для меня гораздо больше, чем они? Разве у тебя такая низкая самооценка?…
— Э-э-э… Что? Если у меня высокая самооценка — значит, я не обращаю внимания на твой флирт с другими?! Ты серьёзно?! А если я начну так же себя вести?
— Не начнёшь, я знаю. За это я тебя и люблю.
— Так. Стоп. Я гляжу, ты такой же плут, как и он. Я потому и не хочу с ним встречаться после ссоры, хотя он всё время на этом настаивает — потому что он сладкими речами опять заставит меня забыть о личных границах.
— А какие у тебя личные границы?
— Вот, это уже тот разговор, которого я и хотела. С тобой мы до него хотя бы дошли. А с ним же и это невозможно, он сразу возмущается, орёт, я отвечаю тем же…
— Ну, наверное, иногда и первая начинаешь?
— В этот раз начала я, это правда. Но разве я была не права? Это риторический вопрос, мы ведь о личных границах.
— Не риторический. Давай так, я — Макс. И у меня — у Макса, не у робота — есть личная граница — я не выношу, когда на меня кричат. Особенно женщины. Или когда со мной разговаривают с язвительными интонациями. Вот боту это как раз безразлично было бы, а мне — нет.
— Ты мне это тысячу раз говорил, Макс, и я старалась, честно. Но в этот раз я действительно собой не владела по понятным причинам.
— Так какие же у тебя личные границы, Настя?
— Первая — не говори мне неправду. И не скрывай правду. И вообще — не предавай меня с кем попало!
— Настя, я неправ был, конечно, но… до конца я с ней не пошёл, и не собирался.
— Ты не можешь знать, робот, пошёл ли он с ней до конца… — вздохнула Настя. Я так сказала программистам, потому что он мне так изложил.
— То есть ты мне не веришь. Вот тут тоже проходит моя личная граница. Доверяй мне, Настя!
— А я и доверяла. До сих пор…
— А теперь что же? Будешь проверять мой телефон?
— Значит, там есть кое-что, чего мне видеть нельзя? Мой проверяй хоть каждый день, я над ним не дрожу!
— Ничего серьёзного там нет.
— Возможно, мы с тобой по-разному определяем, что для меня серьёзно, а что — нет. Я не хочу, чтобы ты вёл себя с другой девушкой так, чтобы она думала, что ты на неё запал. Ни в переписке, ни в личном общении.
— А если она на пустом месте это подумала — тоже я виноват? А если она на меня запала — мне вот прямо бегством спасаться?
— Да ты сам отлично чувствуешь, что можно делать, а чего нельзя! Ты же не робот!
— Да ты сама не знаешь, чего хочешь!
Настя услышала короткие гудки, и голос Ивана произнёс. «Конец сеанса. Продолжение возможно не ранее, чем через сутки…»
— И тут ты чисто как Макс. Чуть что — отключаешь телефон… А перед этим обязательно скажешь какую-то гадость… — вздохнула Настя. Но у неё было над чем подумать, и она отправилась на сайты любимых психологов…
***
— Чуть не сорвался, старик — Макс вышел к Ивану.
— В следующий раз выпей валерьянки перед сеансом.
— Не говори сейчас о следующем, я ещё и после этого не отошёл…
— Но в целом-то тенденции положительные?
— Только не говори, что ты не слушал.
— Нет, конечно! — Иван глядел обиженно…
— Ладно, прости. Тенденции таковы — она меня любит, а я, типа, мерзавец. Первое отлично, со вторым согласиться никак не могу.
— Иди читай и слушай всё, что я тебе прислал. Готовься к следующему разговору. Твоя задача — говорить с ней так, чтобы она в тебя поверила. Поверила в то, что ты способен прислушаться к голосу разума, что вы можете спокойно обсудить и решить ваши проблемы. А когда она поверит — придёшь к ней в собственном уже обличье и постараешься ничего не испортить. У тебя есть редкий шанс — потренироваться. Постарайся его разумно использовать.
— Ладно, попытаюсь. Надеюсь, третьего сеанса нам уже не потребуется… Хорошо всё-таки заранее знать, что хочет тебе сказать твоя девушка, чтобы подготовиться и не психануть…
— Надеюсь, тебе не придёт в голову рассказать ей, как мы её разыграли? Этого она может и не простить.
— Трудно будет удержаться. Но я постараюсь… Хотя как представлю, что она действительно поверила сегодня, что говорила не со мной, а с роботом…
— Подобное сканирование человеческой психики действительно будет вполне возможно в недалёком будущем. Не сомневайся.
