Где золотое, там и белое / Евгения Джен Баранова. — М.: Формаслов, 2022. — 102 с.
Скачать ознакомительную версию
Аннотация:
В пятую книгу Евгении Джен Барановой вошли избранные тексты за последние три года. Любовь во время чумы, попытка бегства из замкнутой комнаты повседневности, преодоление скрытых и явственных страхов — вот основные темы сборника стихов «Где золотое, там и белое».
Что золото, как не роскошь существования?
Что белизна, как не парящий над бездной свободный дух?
Отзывы:
Джен — мастер и визионер: редко кто может заглянуть за стенки пыльного кокона действительности и рассказать, что там мерцает в призрачных ветвях, позвякивает небесными кувшинками.
Михаил Квадратов
Эти стихи — как поезд, нашпигованный звонкими колокольчиками жизни и черным углем смерти. Вы его не пропустите!
Анна Маркина
Я убежден: есть по меньшей мере несколько стихотворений в этом созвездии, которые обязательно войдут в вечность.
Вячеслав Ставецкий
Критика:
«Некоторые метафоры (их много) могут показаться разуму тем, чего никогда не могло быть в реальном мире, но бессознательное шепчет — да, это истинное, и так и ощущается. Камбала с глазницами снарядов, мелкоморщинистые дни, челюсти лифта, дрожь в ресницах — все это взгляд на мир реальный из потока бессознательного. Кристальная решетка простудилась, атомы звенят — и мы понимаем, что нет никакого насильственного эскейпирования в других эпохах, Евгения [Баранова] существует в моменте здесь и сейчас, осмысляет все через наше время»
Дарья Тоцкая, Лиterraтура
«Тревожная нота мировосприятия поэта не даёт читателю возможности сделать передышку в пространстве переходов от стихотворения к следующему. Таким образом, насыщенная разными смыслами поэтика Барановой становится системной, образующей… Кажется, будто автор подобных стихов уже всё сказал о них, но изобретательность Барановой не знает пределов. Эта книга стихов требует особого обострённого читательского внимания»
Даниил Чкония, «Эмигрантская лира»
«Вопреки названию, книга получилась сумрачная («небесный карантин»), сумеречная — как будто все стихотворения написались сразу после захода солнца, — по-кошачьи тревожная. В этих небольших, но плотных стихотворениях есть судорога исчезновения, трепет перехода. Белое и золотое здесь — цвета эсхатологические, они там, где нечто имеет совершиться, но еще не совершилось»
Наталия Черных, «Волга»
«У Евгении есть редкостное умение довести мелодию стиха до конца. Стихотворение у неё заканчивается именно там, где и должно заканчиваться, не раньше и не позже. Обращает на себя внимание и цвет в стихах Барановой. Вот, например, печаль — «синий серого клюёт»… Даже обилие самоиронии не может разуверить читателей в том, что «Золотое и белое», вопреки названию — книга трагическая, и жизнь человека — целиком во власти Господа»
Александр Карпенко, «Южное сияние»
«Поэтический путь Барановой сейчас представляется чем-то наподобие удалой петли: до предела развитое сознание и держится за культурные ценности, и стремится от них оторваться, а для этого ныряет в метафизический океан посмертья, чтобы неизбежно вернуться к жизни и чувственным радостям. Это утверждение если не примата эмпирического над умопостигаемым, то равноправия с ним. Утончённый дух в конце концов прорастает из самой грубой материи»
Михаил Рантович, Prosōdia
«Мир Джен — игрушечный замысловатый корабль, плывущий в игрушечном море усложнённого культурного пространства. Это не значит, что его не касаются беды и проза жизни, но они преломляются сквозь мозаичные иллюминаторы и видятся уже преображёнными, ставшими художественными объектами»
Анна Аликевич, Textura
«Лирической героине тяжело примирить в себе материальную и духовную ипостаси — незримое, но вечное всегда одерживает верх над временным и очевидным. Белое «кипит и жалит», но золотое остается на века вышивкой из пыли слов… С «Хвойной музыкой» новую книгу объединяют сквозные образы и мотивы, любимые автором темы смерти и детства, всегда идущие рядом, причудливые и яркие метафоры, ведущие читателя «по ту сторону реальности». Но наряду с этим что-то меняется в авторской интонации — она становится более проникновенной, лиричной и несет еще более глубокие, лично пережитые смыслы. Сквозь хрупкий узор, оставленный «на рукавице вымышленной руки», теперь более отчетливо проступают реалии времени»
Елена Севрюгина, «Интерпоэзия»
«Стихотворения сборника «Где золотое, там и белое» — явно поэзия переходного исторического периода. Неуютно на улице, продуваемой ветрами неведомых перемен; страшно и в «замкнутой комнате повседневности» (аннотация, «Где золотое, там и белое»): что нас ждет, сколько нам осталось. Герои Евгении Джен Барановой и любят, и живут, лишь иногда замирают, прислушиваются и задаются вроде бы детскими вопросами. Кто мы?»
Михаил Квадратов, «Артикуляция»
«Это, собственно, и есть основная тема — мир, в котором всё меньше тепла и всё больше холода… Её зима состоит из многих холодов. В ней присутствует и тот холод, который сопутствует знакомой каждому драме взросления, и тот конкретный холод, который хорошо знаком именно детям девяностых — потому что именно у них взросление совпало со сменой государственного строя, когда одновременно с детством исчезла и привычная реальность патриархального советского мира. Конкретно для Евгении Барановой ощутимо веет и холодок географический — как следствие случившегося в прошлом переезда из тёплого и родного Крыма в далеко не столь тёплую Москву»
Сергей Баталов, «Вопросы Литературы»
Интервью
НГ Ex Libris: Евгения Джен Баранова о мнимо хрупком девичьем альбоме, метафизическом котенке и повседневном чистилище
