Новая подборка Ирины Гумыркиной мною воспринимается как поэтический дневник, в котором через призму языка исследуется нечто многим близкое и потому фундаментальное. Дихотомия убей/не тронь, экзистенциальный страх цены выживания, постоянный бег по осколкам то ли своей, то ли какой-то всеобщей жизни. Существовать вообще очень неловко и больно, особенно сейчас, когда почти каждый словно «маленькое зеркальце / выпрыгнувшее из рук».
Евгения Джен Баранова
Ирина Гумыркина — поэт, журналист, главный редактор казахстанского литературного онлайн-журнала «Дактиль», соорганизатор и куратор литературной премии Qalamdas, посвященной памяти Ольги Марковой, сооснователь и выпускающий редактор книжной серии журнала «Дактиль». Родилась в 1987 году в г. Зыряновск (ныне — Алтай) Восточно-Казахстанской области, живёт в Алматы. Публиковалась в литературных журналах «Звезда», «Дружба народов», «Юность», «Формаслов», «Крещатик», «Этажи», «Простор», «Тамыр», в альманахе Literra NOVA, в журнале Suspect литературной некоммерческой организации Singapore Unbound (Нью-Йорк) и др. Участник литературных фестивалей фонда СЭИП в Казахстане (2019 и 2021) и Almaty Writing Residency (2021). Автор трёх книг стихотворений. Стихи переведены на английский, немецкий, итальянский и казахский языки.
Ирина Гумыркина // Божьи твари
***
Посмотри, какой я стала
Без твоих крылатых рук:
Я свободой за-ды-ша-ла,
В каждом вдохе — шелест букв.
Льётся музыка — откуда?
Это снег, за ним — капель.
Посмотри же, мой Иуда,
Как садится смерть на мель,
Как мальки мелькают в небе
И под камень свет течёт.
Никогда свободным не был?
Так пора начать отсчёт:
Раз, два, три — и баю-баю,
Умирай внутри меня.
Вдоль невидимого края
Вырастай теперь, броня.
***
Закончится эта повесть
О жизни чужой и страшной,
В которой со злом боролись
За свет над высокой башней,
Откуда смотрели часто,
Пытаясь увидеть: что там,
При свете холодно-красном,
За линией поворота.
Качаются тонким телом
Сиреневые мускари.
Мы выжили неумело,
Несмелые Божьи твари.
И каждой весной чуть слышно
Бросаем слова на ветер:
Чтоб только страшней не вышло,
Чтоб только не мы в кювете,
В канаве, окопе, яме,
С глазами — слюда цветная,
И кто-то стоит над нами,
Ни букв, ни имён не зная.
***
смирись и больше не ходи
не всматривайся в точку на горизонте
дрожащую как тварь
имеешь ли право выбирать
выдирать с корнем
как сорняк с грядки
мысли из своей головы?
мама не научила
папа не показал
брат оставил кассеты Цоя и Библию:
«следи за собой»
следи за всеми кто рядом
чтобы не ошибиться
правильно ли ты расставила точки
***
О чём сказать, когда опять зима,
Когда снега — безжалостное время?
Я в этом обессилела сама:
Растратила последнее не с теми.
Спроси меня о важных мелочах —
И я отвечу вымученным вздохом.
Прости меня не только сгоряча,
Люби меня — я в этом неумёха.
Люби всех нас — до горсточки земли,
До чёрточек на маленькой табличке.
Сбежать совсем по осени могли,
Но остаёмся — больше по привычке.
Здесь все и всё — молчание ягнят.
Слова зимой — безжалостны и колки.
Снега, снега… Нас в памяти хранят,
А значит, мы не существуем толком.
***
хрупкая жизнь даёт трещины
разлетается на осколки
как маленькое зеркальце
выпрыгнувшее из рук
звуком глухого удара об асфальт
звенит укусившей осой, буквой «з»
распухает покрасневшее место
ештене, ешкім көмектеспейді
всё уже случилось, боже
***
Когда дождит, так хочется укрыться
По самую макушку тишиной:
Не видеть ни натянутые лица,
Ни сводки, омрачённые войной.
Когда гремит на небе и в подъезде,
А дверь твоя — картонная почти,
Так хочется хоть раз на море съездить,
Рассматривать песок сухой в горсти,
Мочить лодыжки и бояться ближе
Шагнуть — туда, в объятия воды,
И делать вид, как будто ты обижен
На слизанные с берега следы.
Когда темно, так хочется вернуться
В уютный дом с обшарпанным крыльцом,
Там за окном горит огонь настурций
И ты горишь — пристыженный — лицом:
За то, что слишком многое осталось
За кадром, не вошедшим в объектив.
Когда поймёшь — накатывает жалость,
Тебя до самых нервов оголив.
***
в ночь перед воскрешением
мы спасли сорок пять жизней
вот они лежат в коробке
слабые и беззащитные
пугаются звона колоколов
тише тише говорю я
давай оставим себе одну
белую с серыми пятнами
жизнь не бывает идеальной
но одной мало чтобы
научиться добру и спасению
вот паук убей его нет не тронь
вот змея убей её нет не тронь
вот крыса убей её нет не тронь
вот человек изгнал жизнь
из собственного дома и тела
и больше его не осталось
а мог бы услышать как
шум проливного дождя
сливается со звоном колоколов
а мог бы увидеть как
открывает глаза новая жизнь
